[eleventhland]

тут еще одна файская сказка. Вообще-то она мне приснилась.

Голос
(сказка с архипелага земли Ниинталь-рьен)

Женщины в семье Маю владеют даром Голоса и повелевают големами. Мужчины семьи честны и невозмутимы, и, кажется, вполне довольны ролью наставников и воинов, что отведена им издавна. Говорят, никто никогда не видел воинов Маю в гневе или скорби. Сколько стоит среди океана остров, семья Маю владеет рудниками в горах, протянувшихся с севера на юг через весь остров. Даже владетельный господин всех островов приглашает женщин Маю к себе, когда речь идет о строительстве или торговле.

Талой рождалась долго. Старуха, принимавшая роды сказала: узкобедрая мать повредила девочке горло. Девочку лечили, но к двенадцати годам бросили. Поняли, что бессильны и снадобья, и ведовство. Но, как велит традиция, к ней приставили воина и наставника, правда выбрали худшего из всех, чужака Джана. Да и кто бы стал по-настоящему учить девочку с поврежденным горлом, которая только и может, что рожать. И хорошо бы здоровых дочерей. Джан пришел с севера, из владений семьи Са. Как он попал на остров, никто не смог у него выведать.

Девочка много училась, редко у нее было время плакать. Когда старухи представили их друг другу, а после оставили наедине, Джан сказал:
- Я нездешний и пришел издалека. Я не знаю, чему должен учить тебя и от чего охранять. Но я постараюсь помочь тебе в твоей печали.
Талой церемонно поклонилась и промолчала. Из-за болезни ей было тяжело говорить. Веселый, смешливый воин стал другом молчаливой девочке из семьи Маю.

Через полгода, в канун Середины зимы, на закате самого короткого дня Талой получила записку от друга, прочла и сожгла. А после оделась как для долгой прогулки и тихо, не потревожив сна никого из обитателей дома вышла во двор. Джан оседлал коня и ждал у ворот, как обещал. Прежде чем отправиться в путь, он посадил девочку в седло перед собой и велел ей смотреть внимательно. Сказал, это тоже знание и оно может пригодиться. Они ехали долго, сквозь ветер и снег. Но на границе земли семьи Маю с ничьей землей буря остановилась и небо очистилось от туч. Воин спешился, привязал коня и помог спуститься на землю своей спутнице. Маю Талой никогда ничего не боялась, не испугалась и теперь, когда увидела человечий дом, сложенный из серого камня, родник, бьющий из-под порога, и круглую луну в окружении безымянных звезд прямо над домом. Девочка поклонилась хозяину дома, но первым заговорил ее спутник, Джан. И впервые Талой не понимала языка, на котором говорил ее друг. Хозяин дома был странный человек: не молодой и не старый, не мужчина, но и не женщина. Лицо его было невозможно запомнить, но вот голос проникал в самую суть тех, кто его слышал. Так могла бы говорить гора, если бы люди ее слушали, или небо, если бы снизошло до людей. Хозяин дома сказал:
- Я помню услугу, которую ты мне оказал, воин. Я помогу твоей госпоже.
После поманил с собой Талой и скрылся в доме, в комнате с узорчатой дверью.
До утра его не было. До утра Джан сидел на пороге и точил ножи. У него было много ножей. А перед рассветом Маю Талой вышла одна и могла петь.

Колдовство хозяина темного источника помогло, или конь Джана был быстроног, но они вернулись с первыми лучами солнца. Никто не заметил их отсутствия, все люди семьи Маю крепко спали до самого света, чтобы не прогневать тех, кто Выше. После чудесного исцеления Талой не стала лучшей, но перестала быть последней. Старухи сочли ее голос достаточно сильным и чистым чтобы доверить ей управление домовыми слугами. В доме был праздник. После Талой жила уже в другом доме с остальными дочерьми семьи, снова много училась и теперь реже виделась с Джаном. Но он по-прежнему оказывался рядом и помогал ей, хоть и рисковал навлечь на себя гнев семьи Маю. Старухи искали ей другого наставника, такого, который обучит должным образом настоящую дочь семьи. Девочка никому не рассказывала, что было той ночью в доме у родника, и даже главе семьи отвечала: “Горам было угодно исправить мое горло”. И тем более не рассказывала никому, как прежде чем отпустить, хозяин темного источника велел ей запомнить: придет день когда ей надо будет выбирать между Семьей и Даром.

Четыре года прошло. Ранней весной старшие женщины сочли, что Талой выучилась достаточно, а потому собирались отправить ее в дом, что выстроили мужчины неподалеку от нового рудника. Настало время завершить обучение и принимать ту работу, что издавна выполняли женщины семьи Маю. В срок середины весны Талой стала бы хозяйкой нового дома и должна была подготовить его к приезду управляющей рудником. Прежде чем уехать, Талой потребовала, чтобы с ней обязательно отправился воин по имени Джан, чужак. Никто не знал, где этот воин. Одни говорили, что у него закончился срок найма, другие - что он сбежал, третьи были уверены что такого человека никогда не было ни среди сыновей, ни среди наемников семьи. Маю Талой дошла до своего старшего брата, что недавно стал старшим над воинами семьи, но и он не смог ответить.

Неспокойно было у нее на сердце. Так, что вечером она притворилась спящей, а сама пробралась к комнатам матери и слушала, о чем говорит мать с бабкой. Пусть девушка не разобрала слов, но голоса ей не понравились, а ведь ее учили понимать настроение и намерения по звукам голоса. Начался дождь, река вышла из берегов и размыла дорогу. Ветер с гор принес дурные сны. Талой выкрала ключ от бабкиной сокровищницы, втайне сделала копию ключа и ближайшей ночью проникла в сокровищницу. Мимо шкатулок с золотыми и серебряными украшениями, мимо кувшинов с драгоценными камнями девушка шла к большому сундуку из черного дерева. В сундуке, под тяжелой крышкой, завернутые в шелк лежали куклы. Небольшие, с ладонь всего ростом, они были точь в точь как мужчины семьи Маю. Талой долго смотрела на них, узнавала отца, трех братьев родных и еще пятерых двоюродных. Неизвестный мастер не забыл ничего: ни шрама на шее брата Талой, ни рубиновой серьги отца, ни единой складки одежд. Но среди них не было того, ради кого девушка проникла в сокровищницу. Не было его и во втором сундуке, что стоял рядом с первым. Талой уже собралась уходить, как увидела еще плетеную корзину, накрытую алой тканью. Там тоже были куклы и среди них девушка узнала несколько человек из тех, кто служил семье, но не состоял в родстве или браке с людьми Маю. Среди них девушка нашла своего друга, благодаря которому выздоровела. Лицо его было печально. Девушка взяла из корзины куклу и до света ушла из дома. Ключ от бабкиной сокровищницы бросила в реку.

Путь к темному источнику Талой запомнила еще тогда, но за четыре года очертания гор изменились и найти его снова было непросто. Так же как и в первый раз, она поклонилась хозяину серого дома, и после этого только заговорила.
- Я была здесь прежде, когда нуждалась в помощи. Но сейчас помощь нужна не мне, а моему другу Джану. Я знаю, вы потребуете плату. Я готова заплатить.
Хозяин темного родника пригласил ее в дом, заварил чай из белых и розовых лепестков, разломил лепешку. Велел девушке поесть и отдохнуть до утра. Талой закрыла за собой узорчатую дверь, легла и уснула, и сны не тревожили ее.

Когда солнце встало, хозяин дома разбудил ее. Принес рубаху из небеленого полотна и шерстяные штаны. И еще одни штаны с рубахой на смену. Показал, где лежат чистые ткани, где стоит посуда. Показал лари с мукой и зерном. Велел переодеться и прежнюю одежду оставить в комнате с узорчатой дверью. Волосы Талой остригла сама, остриженное сожгла, а то, что осталось завязала узлом. А после - стояла и слушала голос, знакомый с детства.
- Теперь я снова буду занят, долго. В мой дом временами приходят люди, должен быть кто-то, кто принесет им воды, испечет хлеба и накроет стол. Я покажу тебе...
- Нет, - прервала его девушка, - не нужно. Мои сестры умеют только повелевать. Я была больна и должна была учиться всему. Я умею.
Тогда хозяин дома улыбнулся и дал ей рукавицы и кривой садовый нож.
- Посмотри, вокруг моего дома и вдоль тропы растут ягодные кусты. Ты задержишься здесь надолго, может быть до сердцевины лета. Помоги моему саду. Боюсь, у меня не будет ни времени, ни сил, а кустам и деревьям нужен кто-то, кто обрежет старые ветви и позаботится о молодых.
Хозяин дома снова улыбнулся ей и скрылся в комнате с узорчатой дверью. Пока дверь не закрылась совсем, Талой смотрела, как хозяин дома, словно тяжело больного человека, укладывает на постель ее куклу, зажигает в комнате ароматные свечи.

Медленно текло время от середины весны к середине лета. Разные люди приходили в дом у темного источника. Приносили ткани и сушеные ягоды, забирали свитки. Несколько раз приезжали к темному источнику женщины семьи Маю в сопровождении молчаливых воинов, искали Талой. Но они не узнали свою пропавшую дочь в той, что накрывала на стол и ухаживала за кустарниками. В день середины лета хозяин дома вышел к девушке и сказал ей:
- Джан удачлив, но сейчас он спит и будет спать еще долго. Когда одна женщина твоей семьи украла его дыхание, ты - подарила свое. Но ты больше не сможешь петь. Волшебство, что могло бы со временем исцелить тебя совсем, все ушло на то, чтобы вернуть жизнь твоему другу.
- Значит я найду в себе другой талант и другой дар, - тихо ответила Талой. И осталась в доме у темного источника. Ждала. Сидела рядом со спящим. Пекла хлеб и сушила ягоды. Читала книги и сама вела записи. Красила ткани. Шила. Хозяин дома появлялся и уходил снова, видно были и другие места, где нуждались в его присутствии.

Джан очнулся когда прошло время летнего зноя и начали желтеть листья. Первое время он был еще совсем слаб, быстро уставал и часто сидел на пороге, грелся на солнце, глядел в воду. В один из солнечных дней он спросил у девушки:
- Зачем я здесь?
- Ты однажды помог мне, я не могла оставить тебя в беде. Женщины семьи Маю не свободней мужчин. Своих мужей и братьев они превращают в куклы из глины и камня, а сами становятся куклами из кости и кожи. Я не хочу жить с ними.
- Я могу позвать тебя с собой. Если ты согласишься.
Талой села на ступеньку рядом с ним. Обняла друга за плечи. Смотрела, как течет родниковая вода, как вьются в воздухе мелкие красные стрекозы. Потом сказала:
- Твои ножи все пропали, Джан. Жалко.
- Ничего, теперь мне и одного хватит.

Хозяин темного источника вернулся в день середины осени, в самый полдень. Позвал девушку и воина, сказал:
- Сегодня на рассвете твоя бабка, Талой, объявила тебя умершей и повязала траурный пояс. Младшие дочери семьи выплакали должные слезы и все осталось как прежде. Вы можете идти теперь, вас больше не ищут.
В доме у темного источника они гостили до следующей луны. Собирали тыквы, сушили яблоки, вялили рыбу. А после ушли вдвоем с острова навсегда.