Спасибо другу-соавтору ingadar, без чьго деятельного участия этой истории не было бы.
Спасибо jaetoneja за поддержку и консультацию в области формулировок. А также за показанное направление, где искать матчасть.
Вот здесь ingadar.diary.ru/p176842275.htm отчасти взгляд со стороны на те же события.
То, с чего все начиналось для самой Алакесты рассказывает ingadar.
Вот здесь
1. ingadar.diary.ru/p178073759.htm
2. ingadar.diary.ru/p178108954.htm
3. ingadar.diary.ru/p178313591.htm
Вода земли Ставиште
читать дальшеНа основании показаний выживших сотрудников научно-исследовательского центра “Тоннель” и навигатора экспериментального объекта “Сверло” Дэриала а’Лайетт айе Ставист-рьен, Алакеста а’Лайетт признана виновной в образовании “провала Tairhien”, вызвавшего облучение thai и последующее заражение вод среднего течения реки Кражэста, служащей источником питьевой воды города Крэжта. Ввиду того, что за весь период работы комиссии по чрезвычайным ситуациям Службы наблюдения приливов сектора Ставист-рьен, Алакеста а’Лайетт так и не пришла в сознание, вынесение окончательного решения по делу отложено на неопределенное время, работа комиссии приостановлена. Права на всю проектную документацию и результаты эксперимента заявил Дэриал а’Лайетт айе Ставист-рьен. На сегодняшний день материалы считаются утраченными.
По сумме полученных повреждений Алакеста а’Лайетт признана негодной для продолжения практической деятельности лийфу. По общим показателям ущерба, нанесенного экосистеме города Крэжта и прилежащих территорий, Алакеста а’Лайетт бессрочно отстранена от работ в научно-исследовательском центре “Тоннель”. До окончания работы комиссии Алакеста а’Лайетт не имеет права покидать территорию сектора Ставист-рьен.
(Из доклада группы экспертов по безопасности Службы наблюдения приливов сектора Ставист-рьен)
Требование Мелаор эс Лиддаи айе Ставист, старшей Службы оценки недолжного и воздействия города Крэжта сектора Ставист-рьен о лишении имени всех живых виновников черезвычайного происшествия в научно-исследовательском центре “Тоннель” отклонить, на основании того, что, находясь в эпицентре “провала Tairhien”, Алакеста а’Лайетт приняла необходимые меры для того, чтобы замедлить распространение жидкостей, облученных thai и тем самым уменьшить возможный ущерб для экосистемы города Крэжта и прилежащих территорий.
(из Приказа командующего Службы наблюдения общества Срединной Короны ас’эртай Съеррейна а’Лайетт айе Таирианнон)
Впервые она появилась в нашем доме половину Звездного назад. Тогда у нас гостил дядя, Амайерин эс Лиддаи, taer-na Дэриала а’Лайетт, наместника земли Ставиште. Мы все очень гордились этим, ведь звание taer-na значит почти родство с правящей Семьей для всех нас, а выше наместника над землей Ставиште стоит только Император. Дядя Амайерин мамин брат по отцу. Когда он стал taer-na, то потерял право наследовать и дед передал владение следующему по старшинству наследнику, своей дочери Мелаор, моей матери. Среди эс Лиддаи в последние годы не рождалось детей и я был самым младшим, а потому кроме дяди и его “образа”, почти все взрослые родственники собрались у нас праздновать день моего взрослого имени.
Дэриал-ниерра сам, по праву Высокого назвал меня по-взрослому в первый раз, и уже собирался поздравлять моих родичей, как открылась дверь и вошла старшая услужающая, а с ней человек из тех, что охраняли сад и ворота. Он сказал:
- Там, внизу Алакеста а’Лайетт, и она говорит, что снова вправе требовать разговора у Дэриала а’Лайетт айе Ставист-рьен и намерена воспользоваться этим правом.
Ллаитт растерянно оглядел всех, кто был в зале и, запинаясь, выдавил:
- Она же... Ее же... Имени лишить должны... Были... Вчера.
Мама уронила тарелку. Под звон осколков охранник продолжил:
- Алакеста а’Лайетт говорит еще о каких-то мертвецах и украденных у мертвецов документах. Дэриал-ниерра, мне пригласить ее сюда?
Дядин “образ” кажется окончательно разучился говорить.
- Эта траченая Изнанкой, скрюченная тварь не переступит порога моего дома! И не будет ничего здесь требовать, будь она хоть двенадцать раз дочь Императора и сестра моему “образу”! - рявкнул дядя и велел охране стрелять. Женщина-ллаитт не пыталась увернуться, только стояла, опиралась на костыль и улыбалась той половиной рта, что сохранила подвижность. А потом ушла, оставив за собой цепочку кровавых пятен от порога к воротам и дальше. Я забрался на крышу, чтобы рассмотреть, как она исчезнет в воздухе, но она шла и шла медленно, подволакивая правую ногу, пока не скрылась за поворотом. Вскоре начался дождь и смыл все следы.
Я вспомнил об этой истории в последний год малого профессионального обучения, незадолго до Осенних торжеств и если бы потрудился покопаться в открытых архивах, то наверно сумел бы разобраться что к чему. Поговаривали, что пару Звездных назад ее кто-то подставил, и с того времени Алакеста в опале. Будто бы она попалась на незаконных экспериментах с thai и потеряла как право свободно появляться в Сердце Мира и прилежащих к нему секторах, так и право продолжать работу Ловца. Когда я спросил у дяди, имеет ли он отношение к тем событиям, он не ответил ни “да”, ни “нет”, но у него было очень довольное лицо. Его “образ” молчал и улыбался. Я не стал продолжать расспросы, все же старшие не поощряли лишнее любопытство, а потом мне и вовсе стало не до чужих тайн.
Мать признавала прислугу только из неранговых лехтев. Говорила, что они честные, трудолюбивые и никогда не требуют той платы, которой на самом деле достойны. После торжеств Arn’Ammar все храмовые покинули дома, где были до того в услужении и ушли. А вместе с ними ушла вода из садового фонтана и из всех прудов. Дядя в ярости застрелил старшего техника, но даже это не помогло: система орошения не начала работать как прежде, хотя вода в подземном резервуаре была. Я спускался туда, видел блики от фонаря, слышал плеск, но в водозаборники не попадало ни капли, фильтры высохли и растрескались. От сухости в носу щипало, в нижних помещениях было тяжело дышать, но оранжерея, дядина гордость, начала гнить. За какую-то ночь стены покрылись скользким черным налетом, земля в горшках превратилась в липкую жижу. А лехтев ушли. Забрали с собой цветных маминых карпов, ящериц и даже садовых жаб. Сторожевые псы выли по ночам так, что старший охраны не выдержал и забрал их в свой дом, всех до единого. Выплатил Мелаор эс Лиддаи чудовищный штраф и взял расчет. Больше мы не видели ни его, ни половины его людей.
Зато мы часто видели в сухом садовом фонтане хромую ллаитт. Она то стояла, опираясь на костыль, то, сидя на бортике, разминала ногу, по дну каменной чаши скользили тени отсутствующих рыб. Я хорошо помнил, что говорил дядя, а потому, увидев Алакесту около садового фонтана кричал ей: “Уходи прочь из моего дома, тварь!” Всякий раз она смотрела сквозь меня с непонятным удовлетворением, как будто происходящее полностью соответствовало каким-то ее планам. И продолжала кормить крошками рыбьи и птичьи тени. Иногда ветер трепал хвосты пояса и подол серой рубахи, и тогда становились видны старые следы крови, как будто хозяйка никогда не стремилась ее дочиста отстирать, только зашила дырки. Шесть малых лет назад ллаитт тоже была в полном трауре, и несмотря на это, дядя приказал стрелять, уверенный, что ему позволено все. Он ошибался.
В следующее полнолуние после Arn’Ammar Амайерин эс Лиддаи утонул. В пустом фонтане. Я брезглив и даже после посещения книжной лавки предпочитаю мыть руки. Тем более я не люблю брать в руки чужие вещи, особенно те, которыми пользовались многие до меня и будут пользоваться еще многие. В другое время я обратился бы к матери и по ее приказу Служба Защиты города притащила бы всех лехтев до единого к той, что занимается оценкой недолжного и воздействия. Но я сам сходил в храмовый квартал, чтобы позвать лехта из тех, кто понимает в сухих прудах и недоступной водозаборникам воде. В храмовом квартале на меня посмотрели хмуро и сказали, что не станут идти против воли Taery-lor. И если Господин-Тень желает насылать беды на головы людей эс Лиддаи, то лехтев Крэжты не будут тому препятствовать. Даже “плачущие” отказались прийти к нам, а вечером за телом дяди прибыл транспорт от наместника.
Через двенадцать дней мать сама отправилась к наместнику, лично. Она хотела, чтобы Дэриал, как сын владыки и Бога приказал храмовым осмотреть членов семьи Лиддаи и снять проклятие с людей и дома. Мелаор эс Лиддаи вернулась уже не в себе. Если бы всего этого не произошло, на будущий год я бы отправился поступать в Высшую школу в Исс-Тарре, старшие родичи говорили, у меня есть способности к работе Проявляющих. Так вот, к вечеру от матери уже пахло безумием и болотом. И если первый запах чувствовал только я, то второй был доступен и всем остальным, кто еще оставался в доме Лиддаи. Мелаор металась по комнатам, срывала занавески и покрывала, безуспешно пыталась что-то оттереть с тела, требовала воды, много воды, мыла, ароматных масел, а мы не могли ей этого дать. Чистой воды хватало для питья и приготовления пищи, но не хватило бы для мытья. Я и сам с того дня, как от нас ушли слуги-лехтев, ходил в городские бани, и не я один, но Мелаор никто не признался: ее боялись не меньше, чем ее старшего брата.
Когда взошла луна, нам нечем было закрыть от нее окна: изорванные в клочья занавеси и ширмы бесформенными грудами валялись на полу. У матери и тех, кто сопровождал ее к наместнику, начался бред. От них все сильнее пахло гнилой водой, но одежда оставалась сухой, и они говорили не переставая. Я понял только, что там, в доме наместника, они не нашли живых никого, кроме самого Дэриала, разумных не нашли вовсе. Так продолжалось еще двенадцать дней. Семью Лиддаи начали сторониться в городе и предместьях. Потом я узнал, что к нам по вызову наместника прибыли люди из Службы наблюдения общества, все с золотыми и серебряными нашивками. А на следующий день после их появления Дэриал а’Лайетт утопился в главном городском резервуаре на глазах у столичных дознавателей. Говорят, он связал себе щиколотки и кисти, чтобы точно не выплыть.
Следовало ожидать, что люди из Службы наблюдения общества придут с обыском к нам и найдут все, что им заблагорассудится. Алакеста не могла выбрать лучшего момента, чтобы настоять на повторном расследовании. Ей было мало того, что она уже успела с нами сделать: мстительная тварь придумала, как унизить всех эс Лиддаи, живых и мертвых. Она смешала нас с грязью, причем сделала это чужими руками. Первыми, как всегда, явились чистильщики. Сняли “защиту” с ворот, с входных дверей, установили оцепление по внешней границе сада. Так, чтобы никто не вышел наружу и никто без их разрешения не смог войти, даже если бы захотел. В первый день чистильщики только ходили по оцепленной территории, что-то измеряли, наносили краской пометки на стены дома, на высохшие стволы деревьев. Я требовал, чтобы они ушли, говорил, что они не имеют права здесь находиться, угрожал им. А потом мои сны были заполнены молчаливыми темными фигурами в утяжеленной полевой форме и респираторах. Ночью отметки светились фиолетовым тем ярче, чем ближе к дому были расположены. И я не смог их смыть, как ни старался. На второй день чистильщики связались с городскими службами и нас отключили от сети и лишили энергоснабжения, как будто в доме семьи Лиддаи не осталось ни одного живого и разумного обитателя. Я пытался стрелять, но то что пришло в наш дом раньше людей с волнами на нашивках, лишило меня способности держать оружие.
Когда чистильщики вскрывали полы и стены, выворачивали ящики с личными вещами и тайники, хромая ллаитт стояла рядом с их командиром и смотрела на меня, на моих мать и тетку, на нас всех. Как на результат эксперимента, который будет подробно описан в лабораторном журнале, прежде чем отправится в утилизатор вместе с другими ему подобными. Она ушла, не дождавшись окончания обыска. И теперь из всех сосудов в любом доме, где останавливается кто-нибудь из эс Лиддаи начинает течь вода, бесцветная и невидимая. Течет и заполняет собой все. Двенадцать дней назад воды было по-пояс, но она прибывает. К середине зимы, в срок Liu’l’Somilat мы все захлебнемся.
На основании личных архивов Дэриала а’Лайетт айе Ставист-рьен и архивов, изъятых из дома эс Лиддаи в городе Крэжта, Амайерин эс Лиддаи айе Ставиште признан виновным в сознательном искажении информации, присвоении и сокрытии от комиссии документов необходимых для расследования причин возникновения черезвычайной ситуации. Также Амайерин эс Лиддаи айе Ставиште признан виновным в крайней профессиональной некомпетентности и преступном неисполнении должностных обязанностей, коим является сознательное и злонамеренное препятствие переселению жителей пострадавших территорий.
Компенсация семьям, потерявшим в результате переселения с зараженной территории движимое и недвижимое имущество выплачена из средств личных счетов, посмертно конфискованных у прежнего наместника Императора в земле Ставиште, Дэриала а’Лайетт айе Ставист-рьен, а также у оставшихся в живых наследников Семьи Лиддаи. Наследники Лиддаи бессрочно лишены права на брак вне Семьи и права на потомство. В связи с пресечением центральной ветви и отсутствием побочных ветвей Семья Лиддаи внесена в реестр мертвых Семей.
(Из доклада рабочей группы отдела организации дознания Службы наблюдения общества Срединной Короны)
После смерти наместника земли Ставист-рьен, территории, подвергшиеся облучению thai взял под покровительство Дом Хорн. Научно-исследовательский центр “Тоннель” продолжил работу в качестве полигона. Так же статус “полигон” присвоен всей области подвергшейся облучению thai.
Методы, выбранные Алакестой а’Лайетт для блокирования дальнейшего облучения территории thai легли в основу разработок активных комплексов защиты от воздействия Tairhien “Петля”, “Стена”, “Дамба”, проводимых специалистами Дома Хорн на основании данных, полученных в результате анализа событий в центре “Тоннель” и предшествовавших им теоретических изысканий.
(из архивов Дома Хорн)
Того, что говорила Алакеста а'Лайетт, принимая звание наместницы Императора в земле Ставиште, официальные хроники не отразили.
- Я хотела, чтобы они все перестали быть. Чтобы привычный, прочный вещный мир вокруг них размывала бесцветная вода, пока они будут проваливаться глубже и глубже. Все они. Чтобы они все умерли так же, как умер Оран а’Саат-но и его люди. Но в отличие от его людей, эс Лиддаи умирали медленно, как я и хотела. И боялись. А Дэриал отправился на Изнанку вслед за своим taer-na и останется там навечно. “Стене” как раз не хватало одного ллаитт до завершения. Они приговорили себя еще тогда, шестнадцать малых лет назад, когда сочли нужным изменить ход эксперимента. А потом спаслись бегством, вместо того, чтобы остаться и принять последствия своего выбора.
-
И музыка, под которую я это писал
дальше