Часть 2 здесь - eleventhland.diary.ru/p198705449.htm
Вслушиваясь в голоса костей
0.
когда давно уже не эр'тиер Орна эс Кайе слышит шутки про крепость легионерских нервов,
он пожимает плечами
в принципе, он может рассказать желающим, где можно добыть такие же,
но обычно желающих не находится
сам давно уже не эр'тиер Орна первым делом вспоминает штурм Башни 08.076
земли Дангаль-рьен, Нефритовой земли сектора Дангаль
Они выполняли свою работу,
когда командир штурмовой группы Охотников Легиона,
эр'нере Ящерица, Скатах эс Слинха скомандовала:
«Пленных не брать. Мертвецов пусть допрашивают теневые тральщики».
Они все еще выполняли свою работу,
когда по мере продвижения вглубь помещений Башни, на пути к командному центру,
стреляли на поражение.
Но всякий раз, когда приходится вспоминать этот штурм,
Орна эс Кайе признается в первую очередь самому себе:
когда он увидел запертые изнутри двери командного центра
и лужу крови, натекшую из-под дверей — он понял: к такому нельзя подготовиться.
Никак.
Внутри был тот самый ллаитт, которого приказали найти и доставить живым,
к которому они шли по пеленгу,
пока в последний большой круг времени связисты не потеряли его позывные.
А еще там были иссеченные тела. И — кости.
Много светлых, все еще влажных костей.
читать дальше
Следующее, что об этом дне помнит Орна —
это свой вопрос «Что с этим всем делать?», адресованный эр'нере Ящерице.
дарра Скатах эс Слинха отвечает буднично:
— Парня — в кокон и в госпиталь. Кости — в контейнер. Когда выживет — нарежет флейт.
Орна знает — там, на базе,
в недрах спальника эр'нере Скатах остался темный деревянный футляр
в нем лежит маленькая светлая дудочка,
на первый взгляд так, мелочь, почти игрушка,
палочка — девять дырочек, в палец толщиной.
Костяная.
Мир снова становится прочным.
можно затребовать восстановительный кокон, можно готовить ллаитт к погрузке,
можно, в конце концов задать опорную точку для формирования снимка личного архива,
им наверняка заинтересуются медики, как только получат этот... стремный невменяемый груз
(Орна совсем не уверен в благополучном исходе для себя и остальных бойцов
в случае встречи с насквозь свихнувшимся ллаитт.
«Тела мертвецов командного центра Башни 08.076 выглядели так
будто окружающее пространство для них — превратилось в облако лезвий» —
скажет уже не эр'тиер Орна эс Кайе спустя несколько Звездных лет)
В последствии давно уже не эр'тиер Орна эс Кайе будет смеяться,
что мало кому удавалось увидеть столько злых обладателей золотых и белых нашивок разом.
Но на вопрос «как это» он всегда отвечает: «Быстро и скучно.
Вызвали. Явился. Передал информацию. Отбыл.
Ничего сверх стандартной рутины».
1.
Второй месяц подряд каждый вечер я проводил в мастерской у Лейна.
На островах принято отделять друг от друга помещения для сна и отдыха,
помещения для, как здесь говорят «встреч и общей работы»
и помещения для «сна вещей».
Я выбрал себе место — под лестницей, ведущей на второй ярус,
под крышу, туда, где хозяйка дома развешивает сушиться вещи,
где вдоль стен стоят сундуки с полотном,
по-старому пересыпанным сушеными травами.
Нынешний уровень технологического развития давно уже предоставляет
куда более эффективные способы защиты от грибка и насекомых,
но благодаря травам полотно приобретает приятный запах.
Возможно, это было не самое подходящее место.
Возможно — не самое удобное.
Но я всякий раз приходил именно туда, пригибаясь, на ощупь подходил к стене,
опирался спиной, сползал вниз, до пола,
смотрел на светлые костяные заготовки и думал, что я не знаю.
Ни того, как вообще оказался здесь, в Ниинталь-рьен,
ни того, откуда взялись эти кости,
ни того, кем при жизни были прежние их обладатели.
У меня осталось слишком много слишком разных воспоминаний,
и определить, какие из них достоверны — без снимков личного архива я не смогу,
а в личный архив я пока не рискну соваться.
И тогда я сказал себе:
— Смотри, Соркейн. Это просто. Просто возьми — и забудь.
Не думай о том, что с тобой произошло. Не вспоминай.
Не принимай привычные позы, не занимайся привычными делами из прежней жизни.
У тебя есть достаточно нового, чтобы сделать привычное из него.
Я не договорил, да? У меня конечно же ничего не вышло.
Воспоминания нашли дорогу в мои сны и я снова начал кричать по ночам.
Шесть дней назад Лейн высыпал передо мной
груду цветных технологических трубок разного диаметра и размера.
Трубки раскатились по полу, одна, падая, оцарапала мне запястье.
Лейн наблюдал результат своего действия,
и выражение его лица показалось мне...
Странным?
Мне пришлось отвлечься от собственного состояния
и — изучить это незнакомое мне
спокойное мрачное... удовлетворение увиденным.
Показав на то, что валялось вокруг меня, я спросил:
— Лейн, ты знаешь, зачем Присягнувшие режут флейты?
Сейчас мне уже удается себе признаться:
меньше всего я хотел услышать именно этот ответ седого лехтев:
— Да. Это старый метод. Он старше Властного Таирианнон и старше его народа, —
не оставляя мне возможности возразить, Лейн продолжил, — но я считаю,
что учиться этому стоит на технологическом пластике.
Широкий диапазон размеров, повторяемый результат,
минимум подготовительных действий — на мой взгляд все это
составляет неоспоримое преимущество перед традиционными материалами.
Тем более, что испорченное — совершенно не жаль выбрасывать.
2.
Из Срединной Короны на землю Ниинталь-рьен
ведет естественный транспортный канал,
он завершается Башней Rhei-21-Naja.
Мой старший родич Ллеваин а'Лайетт айе Ниинталь-рьен,
таи-лехта Лейн из чтущих Многоликого,
держит землю Ниинталь-рьен двадцать три Звездных и одиннадцать малых лет.
пока я жил среди людей этой земли,
мокрой, неустойчивой,
без конца говорящей множеством рек и ручьев,
я вспоминал, как засыпать и как просыпаться
как дышать, как говорить с другими разумными и слушать их,
я задавал множество в ином месте в иное время недолжных
и неуместных вопросов,
я учился
был день, когда на крыше приземистого здания центра связи,
где до того провел не один большой круг времени
заменяя блоки солнечных батарей, я сказал ниери Нгует:
— Мне страшно. Я не нахожу себе места. Я не знаю, зачем я до сих пор жив.
не оставляя работу,
так же бесстрастно, как до того — объясняла, что мне следует делать
и каких она ждет результатов от моих действий, Нгует ответила:
— От места моей прежней жизни ничего не осталось
из тех, с кем я жила прежнюю мою жизнь — никого не осталось
Когда война закончилась, а Лейн был в Сердце Мира,
принимал землю Ниинталь-рьен своей
я все думала — вот он вернется и я наконец умру,
но надо было обустраивать новое место жизни и...
в туманные земли нижнего мира отправился наш генератор
так вышло, что единственным человеком,
кто знает как из дерьма и веток собрать недостающие компоненты, оказалась я
снаружи была поздняя осень, а на острове оставались женщины и мелкие дети...
да и, пока не вернулся Лейн, мы все не знали, что нас ждет дальше,
даже если бы постаралась, я вряд ли нашла бы более неуместное время,
чтобы перешагнуть Порог.
Я не нашел что ей возразить. Отчего-то я был по-детски уверен,
что никто больше в целом мире не переживал ничего,
подобного тому, что пережил я.
был день, когда я босиком спустился к морю,
потом бродил по-щиколотку в воде,
подбирал раковины, останавливался и ждал,
пока из мокрого песка откапывались и разбегались в разные стороны
мелкие полосатые крабы
был день, когда я встретил Лейна на берегу и спросил у него: «Что ты делаешь?»
и услышал в ответ:
— Ставлю коптильню. Я рыбак, Вереск. Потом — нож ньера Таэри.
Потом — солдат. Снайпер. И только потом уже полевой врач.
И еще потом — специалист по патологиям нервной системы у людей и животных.
Я родился рыбаком и скорее всего им же умру.
Сейчас на моей земле близится ammar: сезон сушить и коптить рыбу.
Я промолчал, но, обвязывая веревочной сеточкой рыбьи тушки,
подумал, что, как только сумею набрать достаточно слов для того,
чтобы назвать по имени точку выхода, я найду ее.
После ammar, через двенадцать дней, я встретил Лейна
и сказал, что мне нужна емкость. Такая, где материал и инструменты
должным образом выдержат срок ожидания.
А после — жест за жестом, слово за словом
складывал собственные соображения в протянутую ладонь лехтев:
— Я изучил ваши протоколы. Прости, Лейн, но — ты ошибся.
Хотя я с первого детского имени до первого взрослого
жил и учился в семье мастеров-резчиков из Гнезда Слинха,
я в первую очередь инженер.
Указывая на кости, пересыпанные тростниковой соломой,
на закрытые колпачками лезвия резцов, на чехол из провощенной замши,
я растерянно и чуть виновато развел руками:
— Все это... похоже... совсем не моя задача.
Лейн забрал у меня плетеный сундук, закрыл его
и оставил в темном углу на втором ярусе,
рядом со стопкой треснутых котелков и закопченным щитом,
на котором после дождя Нгует раскладывала сушиться
уличную одежду, и отозвался:
— Да, ты прав. Сейчас эта задача действительно не совсем твоя. Я счел,
что для адаптации метода достаточно будет подбирать подходящий
для обучения материал. Что ж, выходит, придется
менять последовательность шагов.
3.
Трое суток спустя Лейн позвал меня к личному терминалу передающего,
указал на цепочку писем и велел прочесть их все.
Я удивился.
Я возразил, что мне незачем знать содержимое не моей переписки.
Лейн хлопнул меня по плечу, фыркнул:
— Читай. Системы безопасности транспортных линий — это точно твоя задача, —
и вышел, оставив меня наедине с аккуратными столбиками
знаков чужих слов.
Мне было неловко разглядывать личные сообщения.
От Алакесты — Лейну — «А если я вздумаю утащить его в Белостенную,
ты, верно, откусишь мне голову?»
От Лейна — ответное — «Обязательно откушу. По самые колени, не меньше.
Но за время ближайшего круга дней, найди, чем занять его прямо здесь,
я знаю, ты можешь».
Обмениваясь письмами, оба они не называли имен,
но я не сомневался — они обсуждали меня.
Чтобы отвлечься — я читал остальное.
О земле Дангаль-рьен.
О боевых действиях и о народе амальрин.
Обо мне.
Почему-то я не ожидал узнать,
что мое имя осталось в реестрах транспортной Службы,
что старшие родичи сочли мое состояние стабильным в достаточной мере,
чтобы я мог приступать к работе.
В списке действующих участников проекта
я увидел имя: Алиерран сен айе Таарьен ри'Слинха.
В перечне писем я увидел единственное, адресованное мне.
Вскоре я привычно уже лежал на полу, смотрел в потолок и спрашивал себя:
как я смогу оставаться в одном помещении,
с тем, чье письмо я не смог заставить себя открыть?
Под вечер меня разбудил громкий, на несколько голосов, смех
из соседнего помещения «для встреч и общей работы».
С моего места сквозь дверной проем были видны
отсветы огня от переносного очага и тени людей на стенах.
Я прислушался: похоже, Джай вернулся с материка
и за ужином рассказывает истории своей молодости.
— Дело было в канун летнего солнцестояния,
на шестой год после того, как на закончилась резня на Побережье.
(«На шестой год после окончания Золотого мятежа» — подсказала мне память)
Выхожу это я из сортира в ангар,
гляжу — а там один с нашивками личной гвардии прежнего наместника,
встал весь драный, перегораживает проход и тянет:
«Отдай мою каску, эр'тиер Джай! С меня за нее командир спросит!»
А я ему говорю:
— Ты, засранец, сначала тушку свою, чьей задницей «растяжку» собрал,
по кустам поищи. Вот как всю найдешь, тогда возвращайся.
Хоть за головой, хоть за каской.
Со своего места я спросил, как мне показалось — иронично:
— За головой? Джай, вы что, где-то спрятали его голову?
— Не «где-то». На складе в ангаре — отозвалась Нгует, — можешь сходить посмотреть.
Я удивился. Я сложил медленный, нарочито детский жест «Но зачем?»
и передал его одновременно Лейну, Нгует и Джаю.
Нгует — отозвалась первой:
— Тот человек, в числе прочих таких же, явился с оружием куда их не звали.
Он вслух не понимал, зачем вещам Того, кто Выше — отдельное место для жизни.
Теперь у него есть вся вечность на то, чтобы понять это.
Я дослушал их. Встал.
Чтобы выразить огромную, больше меня самого, благодарность
так, как принято на этой земле,
я молча прошел разделявшие нас три с половиной шага,
опустился на колени и коснулся лбом плетеного пола
на расстоянии двух ладоней от вышитого края
подола верхнего домашнего платья ниери Нгует.
Это, конечно, стоило мне головокружения и черноты в глазах,
но я счел, что поступил как должно.
Если бы не подсказки ниери Нгует,
я бы так никогда и не понял,
что мне следует
делать.
Но, прежде всех дел, я вернулся к передающему.
Открыл письмо.
Столбец знаков, адресованных мне, складывался
в одно короткое слово:
«Поправляйся»
4.
в глубине темной поверхности выключенного экрана передающего
я узнал единственный из моих кошмаров, встреченный наяву
полтора малых года назад
внутреннее пространство «системы взаимодействия» центральной навигаторской
Башни 08.076 земли Дангаль-рьен, Нефритовой земли сектора Дангаль
за долю доли выдоха превратилось в темный зал
полный свечей и острых звенящих серебряных лезвий
когда изнутри мерцающей, позванивающей ловушки
ко мне впервые обратилась она,
столь похожая на моих единокровных сестер и братьев,
что на долю доли выдоха я ей поверил
и попался
все прошедшие полтора малых года внешнего времени
исподволь, неслышный, но от того не менее ядовитый,
ее голос говорил мне: «Ты беспомощен,
ты не справился с первым масштабным заданием»
теперь — я молчал
я входил в помещение «сна вещей» и зажигал свет
ее голос говорил мне: «Ты слаб. Ты позволил взять себя в плен.
Ты не защитил тех, кто был в тебе уверен, ты согласился работать на тех,
кто явился с оружием на твою территорию, ты не возражал,
когда они делали свое оружие — из тебя!»
я молчал
я не возражал ей, не вызывал в памяти ее лица,
я поднимался по лестнице,
доставал сундук
и из сундука — вынимал резцы и кости
все еще живая внутри моей памяти,
она срывалась на крик: «Ты позволил обращаться с тобой, как с вещью.
Ты сам по своей воле признал себя расходным материалом!»
я не спорил с ней
у меня было для этого слишком много работы
когда я закончил наносить знаки на корпус деревянного футляра,
когда привязал кисти, располагая их так, чтобы, согласно традиции,
шнур одной был на три пальца длиннее шнура другой,
со спокойным удовлетворением я сказал той,
что некогда носила внутри себя
кость, ставшую моей первой и последней флейтой:
— Ты верила, что можешь сломать любого. И это дает тебе право
использовать все, что попадется тебе на глаза.
Но любая вещь прослужит дольше,
если эта служба будет добровольным выбором.
Ты стремилась подняться высоко,
выше чем могло бы поднять породившее тебя общество.
Ты хотела этого. Я — запомнил.
Пока я не пожелаю обратного, ты будешь сопровождать меня.
Вечно.
-
Download Blauer Sonnenstrahl for free from pleer.com