[eleventhland]

ваще-ваще подстрочники-подстрочников стремных файских сказочек

ледяная жена

чувак из леса привел девку в белой меховой шубке и в меховой же обуви. И некоторое время пока чувак с этой девкой в селении жил - у них там все было нормально - и зима не слишком холодная и лето не слишком жаркое, и дичь в лесу водилась и мед в ульях был и дети в селении росли здоровые

но в самую короткую ночь и в самую длинную ночь девка эта лесная, жена этого чувака куда-то уходила

чувак у нее спрашивал - куда, а она отвечала что это ее дело и сказать об этом она не может, на ней запрет лежит, через шесть Звездных лет скажет. И чувак в конце концов зимой толи обувь, толи варежки припрятал. И когда ему жена сказала чтоб отдал - он уперся и потребовал, чтобы она ему сказала, куда она ходит и что она там делает.

а потом достал зеркальце из истинного серебра и сказал, что все равно увидит какое настоящее лицо у его жены

на сказала что это будет последнее, что чувак увидит, раз уж ему это важнее всего было

стала мохнатой ледяной тварью и сожрала его

и потом всех, кто из селения вовремя убраться не успел - тоже сожрала потому что раз не логово - значит охотничьи угодья, ага и сказала еще чуваку, прежде чем его сожрать - что если бы он не выебывался - прожил бы долго, и горя бы не знал и селение бы ни в чем горя не знало

голодное поле

В земле Дома Серебра было.
В одной деревне поле меньше родить стало и вода из колодцев уходить начала, а где не ушла - там зацвела.
И ко Середины лета ясно уже было - не то, что нечего на следующий год сеять будет, хорошо если Холодная Госпожа заберет не всех, а только половину.
В самую короткую ночью года - нашли люди на поле чужого человека. Лежал он в самой середине пустого поля и спал. Подняли, разбудили. И как он ни пытался отговориться, что шел мимо и дороги не знал - ему не поверили, решили - сам порченный и поле испортил и теперь глаза отвести пытается. Там кожу и содрали: знали, под всякой порченной шкурой земля будет да опарыши. А как содрали кожу - поняли, живой был. Ну да сделанного не воротишь. Сожгли мертвеца, а пепел в землю запахали.

Кое-как зиму пережили, кого Холодная Госпожа не забрала, через тех небо видать было. Худо бедно нашли по весне, что в землю бросить.
Потом глядят - за одну ночь просо взошло и за других пять ночей выросло небывалое - на каждом стебле двенадцать раз по двенадцать колосьев, в каждом колосе двенадцать раз по двенадцать зерен. За третьих шесть ночей поспело. Сколько ни собирали - за двенадцать ночей снова вырастало больше прежнего. Обрадовались люди - было теперь им что есть, было чем долги раздать, было чем княжеским людям хлебную подать платить. Проезжал в тот год через деревню колдун, деревенскому старейшине дальний родич. Говорил колдун, чтобы уходили люди с того места и за собой все сожгли. Не поверили ему, выгнали, велели не возвращаться.

В канун Середины лета один человек не успел домой вернуться, на общинной земле заночевал. Утром хватились его - не нашли, только в одном месте колосья красным налились. Потом другой так пропал, третий. Стали люди беречься, как солнце зашло - так следили, чтобы никто в поле не оставался.

А в канун Середины осени на праздник чужак пришел. Кутался тот чужак в накидку с головы до ног, а кто смотрел за ним - те говорили, что где чужак шел, там на земле красное оставалось. Пришел и кожу свою назад потребовал. Сказали люди мертвецу, что нет в деревне его кожи и велели уходить, откуда пришел. Ушел мертвец. Осень и зима тихо прошли. А на другую весну смотрят люди - а поле-то сдвинулось. Обрадовались поначалу - снова поле двенадцать раз по двенадцать колосьев на одном стебле приносило. А что зерен меньше было - тех уже не считали. Только вот теперь по всей дальней границе поля стебли алым наливались. И не троих, а шестерых деревня за лето потеряла. И снова на праздник в дни Середины осени приходил мертвец, снова свою кожу назад требовал - выгнали его снова. Сказали, нечего мертвецу среди живых делать, пускай возвращается к себе в землю, пускай по всему полю ищет, где его пепел запахали. Приняла его земля, сказали, раз так родит. Ушел мертвец.

И через год все повторилось и еще через год. И все ближе и ближе подходило к деревне поле, все больше и больше красных стеблей на нем росло. И снова приходил мертвец и уходил ни с чем.

Одиннадцать малых лет прошло, двенадцатый на исходе был. Ехал снова теми землями колдун, с родней замириться хотел - не все же в ссоре ходить. Ехал все, ехал - думал уже дорогу потерял: не было и вокруг и следа людей, только вдоль дороги чем ближе к тем местам, где родня колдуна жила - тем чаще нет-нет, да придорожная трава красным отливала. В ночь Середины осени привела его дорога туда, где деревня его родичей когда-то стояла. Смотрит колдун - там никого живого нет и дома все насквозь просом поросли и стебли у того проса алые, как свежая кровь. А где кровавого проса нет, там из-под земли серая вода сочится.

Бросил колдун, под ноги камень, который землю прочной делает, сел и стал ждать. В полночь пришел мертвец и спросил, нет знает ли колдун, где бы ему, мертвецу, его кожу найти. Спросил колдун у мертвеца - что будет тот делать, если кожи своей не найдет. Мертвец сказал - пойдет искать, никак ему нельзя без кожи. Колдун ему сказал что нет у него никакой кожи кроме своей, но своей он может поделиться, раз уж на мертвеца такая беда настала. Только с уговором - что как получит себе мертвец кожу, так уберется из вещного мира и голодное поле с собой заберет.

Мертвец согласился. Взял колдун нож, смахнул у себя с плеча кусок кожи и бросил мертвецу, а сам где стоял - там и упал на землю без сил. Тот кожу схватил и сразу огнем занялся и просо все огнем занялось и дома все загорелись и до утра горели. Одного колдуна жар не опалил. Утром очнулся колдун, камень с собой забрал и ушел не оборачиваясь откуда пришел. А в том месте еще двенадцать раз по двенадцать лет даже сорные травы не росли.

каменные зерна

Год прошел, два, прошло, двенадцать лет прошло. Весть о том, что в одной деревне земля сама на одном стебле двенадцать раз по двенадцать колосьев родила - от людей к людям ходить пошла. Чего в пути потеряла, того история не сохранила. Пришло в земли Дома Серебра злое время. Было дело в одной деревне земля не родила год, не родила два, а там и все двенадцать лет - уже княжеские люди за хлебной податью ездить перестали. Уже люди думали - кто зиму переживет, тем придется с насиженного места сниматься и неведомо куда идти.

А когда людям голод уже совсем ум повыел, нашелся кто-то, кто вспомнил, что были люди у которых земля сама родила. Что с теми людьми стало - никто и не вспомнил, да и не важным это посчитали. Как слышали - так и сделали. Из лишних детей выбрали одного, привели на поле, содрали кожу с живого, там сожгли и в поле запахали. И стала земля родить. Двенадцать раз по двенадцать колосьев на одном стебле уже не набиралось, но людям и того хватило.

И на следующий год поле родило, может не за двенадцать дней, дольше, но того людям тоже хватило. Но в дни Середины осени к тем людям тоже пришел мертвец и просил назад свою кожу. Дали ему зерна, сказали - мы твою кожу сожгли и пепел в землю запахали, в этом зерне твоя кожа. Взял мертвец зерно. Ушел.

Через год все повторилось и еще через год. Поле каждый год родило и мертвец приходил и мертвецу зерна давали. Шесть лет прошло, начал жаловаться мертвец, что мало ему того зерна, не хватает чтобы свою кожу найти. Отдали мертвецу козу, сказали - она у края того поля кормилась, ищи в ней свою кожу. Ушел мертвец. Еще шесть лет прошло, умерли те, кто знал - кто был тот мертвец, что с дальней границы поля приходит, и за что мертвецу платить надо было. Но помнили, что придет мертвец и что платить надо будет и платили что требовал. На исходе Звездного года мертвец стал людй требовать - отдавали. Сытно жили.

Как прошел Звездный год с того лета, когда начал мертвец приходить - в канун середины Осени в деревню княжеские люди приехали, хлебную подать собрать. Отдали им - да не только за этот год, а за прошедших двенадцать лет и все княжеские люди дивились - погрузили им в воз сколько велено было - а у самих деревенских вроде меньше и не стало. Уехали княжеские люди. Увезли зерно.

Как на княжеской же мельнице стали мешки с зерном с воза снимать - дивились. Тяжелые мешки были. Стали смотреть - а там в мешках пополам с зерном камни и те мокрые. Послали в город за колдуном. Приехал колдун, смотрит - а с воза на землю красное капает и в землю не уходит. Велел собрать все, погрузить на самый плохой воз, запрячь в тот воз клячу, которая не сегодня, так завтра сдохнет - увезти на дурное место, и там все сжечь, а что догорит - то известью засыпать.

Сделать люди это сделали, да княжеский наместник велел колдуну самому в деревню поехать да узнать, откуда каменное зерно пополам с кровью везут. Не хотел колдун ехать, а пришлось собираться. Велел чтобы послали с ним трижды по двенадцать воинов и чтобы те воины согласились остановиться где он скажет.

В дни Середины осени пришел колдун в деревню, воинам княжеским велел за ворота не входить, его поодаль ждать - пока он знак не подаст. А если за три дня не дождутся - то чтобы заложили ворота снаружи и все сожгли. Сам вошел в деревню, со старейшиной поздоровался. Его, как гостя, в дом старейшины пригласили, на лучшее место посадили, мясной похлебки самой густой налили, лепешек и вина выставили. Колдун не столько ел, сколько ложкой похлебку размешивал и лепешки только на столе крошил, а к вину и вовсе не притронулся. Сам к старейшине и его людям приглядывался - как пригляделся, так понял - не показалось ему. У тех ладони, веки и зубы были все алые, как свежая кровь.

Проводили его в гостевой дом и там оставили. Колдун взял, на постели одеяла свернул, поверх свою накидку бросил, а сам у двери притаился и стал ждать. Как полночь прошла - дверь открылась, вошли сыновья старейшины, один одеяло на постели порубил, а другой по секретной половице топнул, и постель вся в колодец рухнула. Тут колдун дверь захлопнул, снял с пояса нож для ветвей и костей, обоих сыновей старейшины убил и в колодец сбросил. До утра тихо было. Наутро вышел колдун - а его уже вся деревня палками и кольями встречает. Говорят, мол обидел людей колдун - от хлеба и вина отказался, сыновья старейшины как зашли его проведать, так и не вышли. Снял колдун с пояса оружие, что далеко стреляет, и как первые на него кинулись - так выстрелил. Уж кого убил, кого ранил - того история не сохранила. Зато сохранила, что ворвались в деревню княжеские воины и повязали всех. Колдун велел чтоб воины связанных перед домом старейшины оставили, дома все снаружи заперли и соломой обложили и чтоб уходили после того.

Воины так и сделали, а колдун пошел в поле мертвеца звать. Дозвался.
Пришел мертвец и давай жаловаться - люди ему зерном платят, только зерно у них жесткое, невкусное и холодно от того зерна и голодно. И сами они год от года все холоднее и кровь у них медленная и холодная и землей пахнет и скоро так будет, что он, мертвец без кожи, тут единственный живой будет. Спросил колдун - что мертвецу надо-то? Мертвец сказал - его кожу люди себе забрали и не отдают. Колдун мертвеца с собой позвал, в деревню привел и говорит - эти люди твою кожу сожгли и в поле запахали и зерно с того поля двенадцать лет ели. Вся их кожа твоя - выбирай любого. Мертвец среди связанных встал, как в первого вцепился - так все, что из соломы, что на том поле выросла было - занялось пламенем. Колдун сказал княжеским воинам дождаться, пока деревня догорит и поле вместе с ней, а после места, где дома стояли - известью засыпать, а тех, кто после пожара живой остался - собрать, отвезти в дурное место и там оставить, сколько смогут - пусть доживают.

Да вот сколько людей из той деревни пожар пережили - того история не сохранила. Да и если пережил кто - то потом прожили недолго.
И говорили еще, в тех местах потом еще двенадцать раз по двенадцать лет трава не росла и еще двенадцать лет сверх того камни красным сочились.

P.S. Вообще в Сердце Мира вариаций "Голодного поля" и "Каменных зерен" очень много и трактовки некоторых эпизодов разнятся.
Встречается вариант "Каменных зерен", где люди в деревне нашли того, кто по доброй воле согласился в поле умереть, потому что решили, что свой мертвец их не съест.
Еще встречается вариант с другой концовкой - когда колдун привел мертвеца в деревню, там мертвец содрал кожу со старейшины, а вслед за старейшиной без кожи осталась вся деревня и все, кто хлеб из этого зерна хоть раз попробовал. А княжеские люди уже потом пришли и поле и дома полные мертвецов сожгли.