В общем... Пусть будет как оно есть. Все равно подробнее описывать - мне меня не хватит.

Сказка о пропавшей девушке
(сказка народа амальрин, рассказанная госпожой Винтаэр сыну)

Это было давно, когда во владениях дома Листа было больше земли, чем воды. Люди тогда прокладывали тропы, и ложились те тропы между лесных трав там, где сейчас стоит темная вода без дна и колышутся на поверхности блестящие листья алых болотных лилий. Во владениях дома Свечи по земле ходили в те времена живые люди, не тени. То был первый год когда та сторона отхлынула и у людей снова стали рождаться дети. Весной приходили чужаки из страны ледяных демонов, предлагали металл и ткани, присылали своих учиться и охотно брали людских юношей к себе в обучение. Поговаривали еще, что чужаки сулят родителям девочек щедрый выкуп, как будто у них своих женщин мало.
читать дальше
В доме Свечи подрастали сыновья Пламенный и Алый, рожденные от одной матери в один день, и были дружны с дочерью дома Листа, пока в срок совершеннолетия отец не призвал юношей и не велел перед всеми родичами в бою выяснить, кто достоин стать наследником Дома и правой рукой отца. На том дружба и кончилась.
Алый, узнав об отцовском приказе собрался и ушел в туман, видно было ему ценнее холодное и темное знание чужаков, чем все земли и люди дома Свечи. С того дня о нем более не говорили, хотя стражи границ доподлинно знали, что был такой человек со знаком “пламя” на одежде, ушел однажды учиться магическому и воинскому искусству и более не возвращался.

В доме Листа сказали - младший сын дома Свечи на той стороне сгинул, и с того дня не видели, чтобы дочь старшего из дома Листа по Алому горевала. С того дня она много читала, еще больше слушала, училась неженским делам: как управлять торговлей, как выдерживать осаду, как править домом. Училась колдовать сама и распознавать чужую волшбу. Мечтала втайне, чтоб однажды и за ней пришли чужаки и выкупили ее, как младших дочерей дома Росы и дома Камня. Лишних, ненужных.

Но других детей в доме старшего Листа не было кроме нее. А потому, когда Пламенный из дома Свечи, пообещал, что если его женой станет дочь Листа, то старший сын ее унаследует дом Листа, отец девушки согласился и отдал ее.
В канун рождения нового года и смерти старого мать сказала ей:
- Радуйся: в хороший дом попадешь. Тебя муж на руках носить будет, из вешних радуг ковры соткать прикажет. Серебряным колокольчиком петь будешь, горя не знать...

Алого она видела во сне и ждала тех снов наяву. И до того, как Пламенный забрал ее в свой дом, ей передавали письма, со страниц смотрели разноцветные знаки чужой речи. Что рассказывали слова родного языка, тому она не верила: не может быть правдой то, что побывало в руках старших женщин и осталось целым.

Родичи говорили, Пламенный ее любил сильно, больше собственной жизни. А потому в доме Свечи не было для нее ни книг, ни магии: молодой жене наследника Дома все это ни к чему. Ее дело петь, танцевать, встречать мужа с улыбкой, провожать с надеждой на возвращение. Она не знала кого любил, думала - не ее.
- Радость моя, звон мой серебряный, почему ты все больше похожа на тень себя прежней? - спросил ее Пламенный через год.
- Мне тесно здесь. В твоем доме и на твоей земле нет для меня места, а та, для кого оно есть - не я.
- Я разыщу лучшую землю и прикажу построить лучшую башню для тебя одной, - ответил Пламенный и исчез. Когда во владениях дома Свечи поднялись стены цвета весенней листвы, сны больше не приходили к ней, живущей теперь среди листвяных стен.

Время шло. Один раз приезжал Алый с чужаками вместе. Ее нашел у порога листвяно-зеленой башни. Смотрел долго, будто заново узнавал. Опечалился, когда понял, что имени своего прежнего она не помнит. За руки держал, говорил ей:
- Хочешь, я тебя заберу отсюда?
Она отвечала:
- Хочу. Только ты опоздал, меня теперь даже той стороне не отдадут. Я твоему брату сына должна, чтоб тот сын дом Листа целиком унаследовал. Уходи навсегда.
- Я еще за тобой вернусь - в спину ей говорил Алый, только она не слышала.
Отцу и прочим родичам Алый сказал, чтоб больше его своим не считали. Отец не возражал: что та сторона съела, тому среди людей не место. На том и распрощались.

В тот же день Пламенный велел унести из листвяной башни все зеркала и зачаровать все окна - чтобы отражения не печалили светлую госпожу, чтобы в окнах всегда была поздняя весна. С того дня жена Пламенного замолчала и не выходила больше из своих комнат, пока однажды не исчезла совсем. Может ее и правда кто с той стороны позвал. А может и сама дорогу меж теней и корней нащупала, ту, что только чужаки знают. Уходя, она не проклинала ни мужа, ни отца, ни иных родичей. Она плакала о том, что женщине ее народа проще уйти в туман и оттуда в далекую холодную страну ледяного демона, Хозяина Сумерек, чем оставаться живой драгоценностью в сокровищнице Дома. Из ее слез поднялась бесцветная, радужная вода и поглотила все.