я подумал-подумал и постарался "причесать" текст. Как по мне, то ему стало лучше.

-

Сила слова

Офис, куда я по утрам притаскиваю свою сонную тушку и где, помимо прочего, протираю штаны о кресло и пальцы о клавиатуру, расположен в паре минут ходьбы от городского парка. Как раз в прямой видимости от него — засыпанная гравием дорога, у одного ее конца сваленный на бок бетонный блок, у другого — водосброс паркового канала.

Дело вообще как было. Вышел я на перерыв. Прогуляться. По дороге стрельнул стаканчик химического питья в ближайшем автомате и пошел потусоваться у водосброса. Люблю сидеть на круглых «быках» недостроенного моста через парковый канал и смотреть, как вода течет мимо и падает вниз.

Посидел я там, погрустил в стаканчик и собирался уже двинуть обратно, когда тот тип меня окликнул. Остановился на берегу так, что мне, чтоб пройти, пришлось бы либо его в канал столкнуть, либо самому спрыгнуть, и начал вежливо:

— Вы, Альбин, недавно занялись неофициальным переводом одного художественного текста. Мы как раз заинтересованы в том, чтобы вы...

читать дальше Я икнул. Ничего себе граждане пошли. Переводом, оно конечно, я и правда занялся, но нигде об этом не трындел, кроме как соавтору в почту. Ну я остановился, слышу — этот тоже встал. Я подумал, дай хоть посмотрю, что это за сокровище. Рассмотрел, чего там. Среднего роста, среднего возраста, волосы скорее темные, черты скорее мелкие и как бы чуть сглаженные, глаза узкие и уголки немного приподняты к вискам, можно подумать, его бабка китайцев любила. Темно-серый осенний плащ, шарф - светлый, брюки - темные, пиджак под плащом угадывается и воротничок рубашки аж сияет. Мутный тип в общем. И что он здесь забыл?

Я сделал рожу тапочкой и буркнул под нос: «Перерыв заканчивается. Я, пожалуй, пойду».

А этот, будто подслушал, и закипешил:

— Что вы, не стоит волноваться. Вы никуда не опоздаете. Поймите, нам и вправду необходимо, чтобы вы закончили перевод, — но при этом ни сам с места сходить не торопится, ни мне пройти не дает.

Я, как любит выражаться шеф, «включил дурачка»:

— Вам чего вообще?

Типус этот вздохнул печально и показал визитку. Ну визитка не визитка, а тонкий такой прямоугольный кусочек черного пластика, у верхнего края темно-синим выгравирована надпись и одно слово чуть ярче прочих. Вот тут я и понял, что впух. Потому что эту фразу я ночью в страшном сне узнаю после того, как все выходные об нее бился.

Я где стоял, там и сел: подошва по мокрому бетону поехала. А деятель этот пялится на меня сверху вниз:

— Вижу, о каком тексте и о каком переводе речь идет, вы все-таки поняли. Хочу предупредить: как только вы сочтете нужным приостановить работу, вас найдут наши... скажем, «конкуренты».

Хрен ее знает, какая муха меня укусила, нет в ноябре мух, только эта физия узкоглазая меня прямо выбесила. Я успел подумать только: «Меня несет», — и выдал через губу:

— Да, да, конечно. Явится по мою душу здоровенный негр в черном кожаном плаще и предложит выбирать между слабительным и снотворным. Только вы обломались: у нас тут никакая не матрица, а вовсе даже объективная реальность, данная нам в ощущениях и от нашего сознания не зависящая.

Собеседник мой, к моему обалдению, согласился:

— Нас термин «объективная реальность» устраивает в достаточной мере, чтобы постоянно его использовать.

«Точно впух» — подумал я. Для порядка, правда, все равно решил подергаться:

— Если вы, — сказал, — такие осведомленные, то в курсе должны быть, что не я первый за этот перевод брался. Чего бы вам к другим не обратиться?

А он развел руками, улыбнулся грустно:

— Да — ответил, — были другие. Но вот к вам — мы успели раньше. К кому-то — раньше успели наши конкуренты. А кто-то и вовсе сразу же отказался, причем от всего, что связано с иностранными текстами. И уже семь лет, как о них никто ничего не знает.

Я продолжил ерничать скорее из принципа:

— И, конечно же, я не смогу проболтаться ни одной живой душе, и тот, кто захочет снять с меня проклятие, должен будет сам обо всем догадаться.

— Вы можете написать фантастический рассказ, — ответил мне этот тип, — я читал ваши работы, у вас неплохо получается. Со своей стороны гарантирую: если вы все-таки не отступитесь от нынешнего проекта, время от времени вам будут попадаться другие тексты. Которые вы, конечно же, захотите качественно перевести.

Я поднялся, переступил раз, другой. Ноги затекли так, что я почти навернулся в воду. Собеседничек вроде бы даже засуетился:

— Вам нехорошо? Что-то случилось? Не волнуйтесь, с вами все будет в порядке. И о соавторе своем не волнуйтесь. Ее в скором времени предупредят.

На этом он как-то вдруг попрощался и ушел, да так быстро, что я не сумел разглядеть, куда именно он свернул и когда пропал совсем.

Я достал из кармана телефон, повертел в руках, посмотрел на время и двинул в сторону офиса. Времени до конца перерыва как раз хватило, чтоб подняться к себе и согреть чай.


За день мне эта история проела мозги. Я ведь так и не понял: удалось мне отболтаться от предложения, не удалось, или никто мне ничего не предлагал, так, предупредили только. Вечером уже, дома, пока на одной конфорке грелся чайник, на другой — вода на птичий супчик, я открыл ноутбук, запустил скайп и нашел среди контактов никнейм соавтора.

А потом сидел, пялился в экран и думал, что я не могу вот так, взять все и выложить. Леська, конечно, человек широких взглядов, но только расскажи, допустим, мне кто такую байку, я ж первый посоветую больше есть и чаще спать. Я растрепал и без того лохматую башку, вздохнул и начал:

— Я тут пока ночером в трамвае по дороге домой придремал, мне тема интересная приснилась. Прямо готовый сюжет.

Так, с шутками и хиханьками, я все-таки все рассказал. И, чтоб не изводиться, пошел за чаем. Вернулся, а Леська пишет:

— Клевая история. Только он нагнал, меня не предупреждали! — и рожи корчит. Весело ей.

Я все смотрел на буквы на экране, смотрел и тут до меня доехало: так он же, — пишу, — сказал, что «в скором времени». Как дописал, так и обмер. Проморгался, выдохнул и добавил, чтоб не одному бояться:

— Это я, выходит, тебя только что предупредил...

Леська только фыркнула:

— Ты, Бинек, продолжай и не парься. В наших интересах сделать все в лучшем виде. И сказочку напиши. Страшную. На осенний конкурс. Чем больше народу о них прочтет, тем им выйдет сложнее.

И вот знаете что? Если бы не она — я бы может и отказался. Плюнул бы на все, сменил бы пару раз почту, работу и документы. А там, может и до страны проживания дело бы дошло. Потому что чем дальше я об этом всем думал, тем меньше у меня оставалось желания выяснять, что за шарашка этого типуса ко мне подослала и о каких таких «конкурентах» он мне втирал. А может и не отказался бы. Потому что этот тип в темно-сером плаще прав: я бы ни за что не взялся за текст, который мне хотя бы просто не интересен. И я совершенно не способен бросить то, к чему успел привязаться.

 

запись создана: 16.11.2015 в 19:08